Доклад на XIX конференцию ОГРА 11.02.2023г.

«Российский группанализ. Синергетический подход в определении перспектив развития российской группаналитической сети»

 «За пределами племени нет человечества»

Клод Леви-Стросс

В контексте размышления о российском групповом анализе, мне хочется сразу развести понятия русскоговорящего группового анализа, которое было введено в «поле российского негосударственного психотерапевтического движения» В. Шамовым в его докладе 29 января 2022 на ХYII Юбилейной конференции ОГРА[1] и российского группового анализа, которого еще не существует как легитимизированной дефиниции в российском и международном психотерапевтическом пространстве и, может быть, никогда и не будет существовать. Однако, каждый из тех, кто рассматривает групповые процессы в аналитическом ключе, а тем более групповые аналитики и те, кто находится в процессе обучения групповому анализу, имеет внутри себя не только понимание группового процесса как метода психотерапевтического взаимодействия в группе и посредством группы, но и динамическое видение группового анализа в рамках российского психотерапевтического сообщества. Для меня существует отличие в понимании русскоговорящего группового анализа (далее - РГГА) и российского группового анализа (далее - РГА). РГГА предполагает идентификацию по принципу языка, на котором говорят группаналитики. Это могут быть русскоговорящие группаналитики, живущие за пределами России и работающие с группами в специфическом поле той страны. Российский групповой анализ предполагает личностно-профессиональную идентификацию групповых аналитиков по принципу территориальной, государственной, этнической, культуральной принадлежности. И говоря сегодня о российском групповом анализе, я понимаю под данной формулировкой уникальную, специфическую динамическую ситуацию, сложившуюся в настоящий момент в российском психотерапевтическом сообществе, члены которого реализуют работу с группами в аналитическом формате и фокусируются на анализе и динамике групповых процессов. Таким образом, понятие РГА обнаруживается мною как самоорганизующаяся система[2], а именно совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом и со средой. Эта система имеет следующие элементы: групповые аналитики и специалисты, обучающиеся на групповых аналитиков, профессиональные организации, объединяющие данных специалистов, профессиональные критерии, являющиеся идентификационными маркерами для объединения специалистов в данных профессиональных организациях. Данные элементы взаимодействуют в системе российского профессионального сообщества, определенного рамками территориальной, этнической[3], культуральной принадлежности, а также спецификой актуальной геополитической и социальной ситуации, что детерминирует специфические особенности данной системы и определяет формирование новых свойств у системы группового анализа. Говоря об этнической принадлежности, я рассматриваю этничность в понимании К. Леви-Стросса и его последователей как общую символическую среду, «… общую «паутину значений», которая объединяет членов одной этнической группы, отличая их от других».

Таким образом, я предлагаю сегодня рассмотреть динамические группаналитические процессы в России с точки зрения синергетического подхода. Синергетика[4] – это наука о взаимодействии, о исследовании закономерностей, действующих в системах, состоящих из взаимодействующих элементов, а также теория[5] возникновения новых свойств у целого, состоящего из взаимодействующих объектов и исследования процессов самоорганизации в сложных системах.

Не хочу углубляться в историю возникновения группового анализа в России – это очень подробно описал В. Шамов в вышеназванном докладе, однако определю некоторые динамические моменты. Первые семинары по групповому анализу начали проводиться в начале 90-х в Москве (в рамках немецко-швейцарско-австрийского проекта) и Ленинграде (преподавателями Лондонского Института Группового анализа), что можно диагностировать как зарождение российского группового анализа. В течение этих тридцати лет российский групповой анализ переживал разные периоды. В итоге, сегодня он представлен 13 группаналитическими организациями, большинство из которых оказалось вполне фертильными и осуществляют подготовку групповых аналитиков. Также многие из группаналитических институций легитимизированы и в международном психотерапевтическом поле, являясь членами EGATIN, EFPP.  Однако, внутренняя связь межу российскими группаналитическими институциями отсутствует или максимальна слаба. В некоторых городах (Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Ставрополь) сосуществуют несколько группаналитических организаций, которые не взаимодействуют между собой или взаимодействуют минимально. Также зачастую отсутствует взаимодействие между группаналитическими организациями из разных городов. Как говорил В. Шамов в своем докладе «горизонтальные связи между организациями в большинстве случаев очень слабы или практически отсутствуют.  В ряде случаев это не отсутствие связи (т.е. вес связи равен «0»), а не декларируемая негативная связь, преобладание сил отталкивания». Это отличается от системы индивидуальных связей. Российские групповые аналитики взаимодействуют друг с другом на основании личностных предпочтений. Участие в Больших группах, которые проводятся под эгидой МИГА (г. Москва) и ОГРА (г. Санкт-Петербург), формирование «рабочей группы» по подготовке пространства для дискуссии российских группаналитиков (В. Шамов, А. Шапкин, Н. Митряшкина), совместная профессиональная  деятельность специалистов из разных группаналитических организаций, приглашение специалистов из одной группаналитической организации к преподаванию и рецензированию выпускных квалификационных работ в других группаналитических институтах – это примеры формирования, сохранения и развития индивидуальных профессиональных связей.

У многих российских группаналитических институций сохраняется «вертикальная связь, соединяющая каждый элемент … с общим иерархически расположенным над полем РГГА управляющим элементом, не принадлежащим к системе РГГА» - E.G.A.T.I.N., однако данная связь также оказывается неустойчивой и характерна скорее для начального этапа развития группаналитической институции как идентификационной модели и регулятора процесса начальной группаналитической подготовки. В дальнейшем, членство в европейских психотерапевтических организациях зачастую рассматривается как конкурентное преимущество в процессе выхода на образовательный рынок с предложением группаналитического обучения, что раньше осуществлялось за счет приглашения зарубежных преподавателей. В последнее время взаимодействие с зарубежными преподавателями стало реже. Очевидно, что данный процесс обусловлен сложной внешнеполитической ситуацией, которая проявляется не только в политической плоскости, но и в профессиональных отношениях. Весьма противоречивая тенденция в отношении профессиональных связей с российскими групаналитиками, отмечаемая у западных коллег, находит выражение в персональных комментариях, а также в предъявлении требований от западных профессиональных организаций. Многие из западных коллег продолжают поддерживать отношения с российскими специалистами, однако же и большое количество профессиональных связей было нарушено с момента начала СВО и введения санкционных ограничений. Можно предположить, что ослабление международных профессиональных связей обусловлено не только политической ситуацией. «В основе низкого интереса русскоговорящих групповых аналитиков к общеевропейскому группаналитическому движению и vice versa невысокий интерес европейских коллег к группаналитическому движению в России, связан с более глубоко лежащими различиями в матрице оснований». Таким образом, процесс международного профессионального дистанцирования также является фактором, фасилитирующим существующий процесс формирования российского группанализа, адаптированного с учетом российской ментальности, уникальной системы социальных и индивидуальных ценностей, а также актуальной действительности. Это поворачивает взгляд российских специалистов извне вовнутрь. Сохранение и развитие культуральной аутентичности -  одно из направлений развития российского группового анализа в процессе адаптации западной философии и методологии группового анализа к российской действительности в сфере оказания психологической помощи.

  Процесс формирования РГА осложняется отсутствием в российском правовом поле таких понятий, как групповой анализ и групповой аналитик. Это также подтверждает наличие специфики российского группового анализа, который на сегодняшний день не легитимизирован и вынужден «быть тем, чего нет». Сам процесс адаптации оказывается также непрост для российских группаналитических организаций. В. Шамов в своем докладе говорит о «размывании границ группового анализа», что проявляется в специфике организации образовательного процесса, не всегда совпадающего с декларируемым соответствием европейским стандартам группаналитического обучения. Стандарты группаналитического обучения, определяющие границы группаналитической парадигмы работы с группами, обусловлены первичной идентификацией с европейскими преподавателями как представителями европейской матрицы создателей группового анализа также претерпевают изменения сейчас. Хочется сказать, что и в европейском профессиональном сообществе стандарты также могут отличаться.

Приведу в качестве примера квалификационные требования к группаналитическому образованию в нескольких европейских и российских организациях[6].

Таблица сопряженности профессиональных требований

 при подготовке групповых аналитиков

 Как можно увидеть, во многом требования к подготовке групповых аналитиков в Европе и России, равно как и внутри российских организаций, совпадают и это позволяет нам находиться и развиваться в едином группаналитическом поле. Однако актуальная политическая ситуация разворачивает нас к поиску не только сходства, но и обнаружения различий между европейским и российским групповым анализом. И эти отличия могут быть обусловлены наличием особой российской ментальности, пониманием критериев профессиональных стандартов группаналитического образования, может быть даже отличающейся моделью группаналитической работы или отличающимся пониманием группаналитического образования. Возвращаясь к пониманию различий между европейским и российским групповым анализом, мы не должны игнорировать отличающиеся представления относительно жизни и перспектив группового анализа и внутри российских группаналитических организаций. Говоря иначе – сейчас российскому группанализу предстоит понять и проанализировать сходства и различия, существующие между российскими группаналитическими организациями, а также между российским и европейским групповым анализом. Это позволит российскому групповому анализа найти свое место в мировом поле группового анализа, обнаружившись в своей специфической идентичности. Кроме того, важно определить перспективы внутрироссийского группаналитического развития (например, создание Ассоциации российских группаналитических организаций – АРГО[7]), учитывая существующие тенденции к профессиональной автономии (с собственными профессиональными критериями и парадигмами группового анализа) и профессиональной изоляцией от «родительской идентификационной модели» в лице EGATIN. Еще одним из направлений будущего российского группового анализа является легитимизация группового анализа в правовом поле страны, адаптации метода к российской действительности, а также популяризация метода группового анализа в госучреждениях и частной практике.

Размышляя об этом, я познакомилась со статьей П. Фонда «Война и ментальное функционирование группы»[8], любезно предоставленную организаторами этой конференции. Изучая эту статью, я пришла к выводу о том, что сегодняшний процесс формирования российского группового анализа напоминает путь стабилизации этнической групповой идентичности. Говоря о ментальном функционировании групп П. Фонда выделяет 3 позиции: «…от первоначально неоднозначной недифференцированности, где еще нет идентичности, происходит переход к параноидно-шизоидной позиции, где посредством процессов расщепления происходит грубое деление на противоположности». В начале 90-х годов российский групповой анализ переживал позицию примитивной недифференцированности и был слит с европейским группанализом. В дальнейшем российская группаналитическая идентичность двигалась в сторону параноидно-шизоидной позиции, где столкнулась с расщеплением на «свои» и «чужие» не только в разрезе Россия/Европа, но и разместив это расщепление в российском группаналитическом пространстве. В этой неизбежной фазе собственная идентичность идеализируется, а все «плохое» проецируется вовне. Это то, что было обнаружено в отсутствии связей и наличии негативных связей между российскими группаналитическими организациями. Существующая сегодня возможность видеть отличность и схожесть между российскими группаналитическими организациями, а также выдерживать существующую амбивалентность без актуализации процесса патологического расщепления, говорит о преобладании в данном процессе депрессивной позиции, «которая делает возможным более интегрированное, более реалистичное видение себя и других». В депрессивной позиции границы Самости более четко определены, каждая группаналитическая институция становится более отдельной и самостоятельной единицей и обретает более свободное мышление.

Данное видение внутренней группаналитической ситуации вдохновляет и обнадеживает меня, как представителя российского группаналитического пространства, давая возможность для моего индивидуального «reverie», высвобождая мои бессознательные фантазии для организации контакта с бессознательным группы. Именно поэтому почти год назад в рамках подготовки Сибирского группаналитического форума состоялось мое знакомство с Александром Шапкиным, одним из организаторов и преподавателей Межрегионального образовательного проекта «Группанализ» (НРО ОППЛ, г. Новосибирск), которое переросло в ежемесячные встречи, направленные на понимание групповых процессов, происходящих в российском и международном поле. Позже к этим встречам присоединился Владимир Шамов (ОГРА, г. Санкт-Петербург), который актуализировал структурирующую функцию нашей рабочей группы, предложив проводить прямые эфиры заседаний как открытого пространства, где можно было бы вместе поразмышлять о настоящем и будущем российского группового анализа. На сегодняшний день состоялось 8 заседаний Рабочей группы, на которых мы размышляли о том, как организовать то группаналитическое пространство, которое позволит поднять вопрос о динамических групповых процессах и потребности в общероссийской группаналитической институции, разводя его с пространствами Больших групп.

Сегодняшний мой доклад является продолжением этой работы и является возможностью подготовить условия для обсуждения потребности в общем группаналитическом пространстве, как пространстве «группового reverie», в котором стало бы возможно, осмысливать, переосмысливать и перерабатывать то, что У. Бион называл бета-элементами. Способность создавать новые пространства, новые связи, налаживать коммуникации и открывать новые смыслы - это ментальная функция группы, делающая возможным процесс альфа-бетизации или, цитируя П. Фонда, позволяющая "пережевывать конкретное и выделять символическое".

Литература:

1. Ачкасов В.А. Этнополитология: учебник для бакалваров/В.А. Ачкасов. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Издательство Юрайт, 2014. — 495 с.
2. Дмитриева Т. В. Синергетическая групповая психотерапия. Групповой анализ. Динамическая групповая психотерапия. – СПб.: Лема, 2015. – 414 с.
3. Ельчанинов М.С. Социальная синергетика и катастрофы России в эпоху модерна. - М.: КомКнига, 2005. – 240 с.
4. Князева Е.Н, Курдюмов С.П. Синергетика. Нелинейность времени и ландшафты коэволюции. -  М.: Издательство КомКнига, 2007. – 272 с.
5. Леви-Строс К. Путь масок/Пер. с фр.А. Б. Островского. — М,: Республика, 2000. — 399 с.
6.  Леви-Стросс К. Раса и история, 1952. https://avidreaders.ru/book/rasa-i-istoriya.html
7. Фонда П. «Война и ментальное функционирование группы»// Журнал практической психотерапии и психоанализа, №1, 2017 https://psyjournal.ru/articles/voyna-i-mentalnoe-funkcionirovanie-gruppy